У моей очень энергичной и эксцентричной бабули есть кот, подобранный где–то на помойке, и, соответственно, воспитанный в идеалах свободы личности и права полного самовыражения.
Уезжая как–то на горнолыжный курорт (в 79 лет!), она, не долго думая, своего питомца с редким именем Вася, не спросив ни моего, ни Васиного согласия, привезла ко мне пожить.
Вася был страшен — огромный, наглый, драный тип. Вся морда в шрамах, ухо порвано, цвет пегий. Нет, может, он когда–то и был рыжим, но вымыть эти девять килограммов живого беса не могла даже бабуля. На улицу Вася ходил, как на работу, до тех пор, пока в округе не осталось ни одного другого кота, а у дверей его не начала с почтением встречать целая толпа кошек с рыжими котятами.
Мне была оставлена инструкция по взаимодействию с нежной кошачьей психикой, энная сумма денег на прокорм милому пушистику, и со скупой слезой мы простились — бабуля с котом, я — с покоем. Поникший мурлыка проводил бабулю до двери, прохрипел ей последнее мяу, и тут началось...
Я пыталась его кормить, развлекать, отпустить гулять, наконец. Нет, он сидел на шкафу и самозабвенно орал. Орал таким гнусным голосом, что соседи зашли поинтересоваться моим новым акустическим приобретением. Уговоры не помогали, кот заглушал тоску как умел, пришлось прибегнуть к швабре.
Весомый аргумент победил к двум часам ночи. Сидя в абсолютно разгромленной квартире, я с умилением наблюдала, как сладко спит мой шерстяной друг в остатках моей икебаны.
Утро началось внезапно, с приземления 9–ти килограммов кота на мое многострадальное тельце. Не испытывали? Уверяю, спросонья очень бодрит!
Стремление Васи сделать меня более спортивной, отточить мою реакцию — туго, но верно приносило свои плоды. Третий раз упав в коридоре (когда тебе сзади под ноги внезапно торпедой врезается нечто, или с антресолей п