Морской
Ладно, блин, раз пошла такая пьянка... Пять лет чай прошло, надеюсь, никого не обижу. По хорошему, это надо было в пилим якорь, но здесь всё правда, до последнего слова...
Вопрос умер
Непреходящее значение народной истины о не тянущем карман запасе мне приходилось испытать на собственной шкуре неоднократно. Воспитанный суровым климатом, периодически случающимися недородами и обещаниями начальства коммунизма к определённому сроку, русский человек впитал эту мудрость на генетическом уровне. И даже кажущееся нефтяное благополучие последних лет не внесло в нашу ментальность никаких изменений. Уж если брать картошку, то мешками, макароны – коробками, сахар, мыло, соль, спички – упаковками.
Сдавали мы в Южной Корее экспортную модификацию катера на воздушной подушке «Мурена», созданного Главным Конструктором Юрием Петровичем Семёновым. Корейскому экипажу катер нравился, но их инженер военпред, носивший прозвище большой-Ли, критиковал катер за избыточную с его точки зрения мощность главных двигателей, и как следствие изрядную прожорливость. Дескать, на LCAC, американском аналоге нашего катера при прочих равных мощность на треть меньше. Я возражал, мол, и мореходность у нас круче и скорость на волнении выше, кореец только качал головой, и когда технические аргументы закончились, пришлось применить филологические, вспомнив давнюю русскую пословицу.
Испытания как таковые уже закончились, скорость показали, отстрелялись и даже попали, осталось лишь поставить подписи на приёмном акте и обмыть это дело. Народ грезил банкетом, корейцы, сопровождавшие постройку и приёмку, мысленно крутили дырки под звёзды на погонах. Именно в такие моменты приходят расслабленность, разжижение мозгов и, как следствие, ЧП. Виной всему были наша щедрая русская душа и безалаберность, надежда на «авось». Корейцы решили погарцевать перед своим начальством и, упросив нас передать им управление, отправились с пункта базирования в военный порт Инчхон.
Военное на…
Дальше »»»