Морской
Позволю себе поделиться своими рассуждениями о Готландском бое.
Мне думается, джентльмены, что сам разбор Готландского боя в стиле А. Больных есть издержки нашего советского «гиперкритического» подхода к чему бы то ни было. Нормальным подходом было бы смотреть на частности с точки зрения целого. А вышеупомянутый советский подход (я называю его советским, хотя он имеет более древнюю историю – наверное, еще с т. н. французских «просветителей») заключается в следующем: разбить целое на части, каждую часть рассмотреть под дерьмоскопом и сделать вполне логический вывод, что все – дерьмо.
Русский флот в Первую мировую войну не имел серьезных боевых столкновений (разве что Ирбенская операция 1915 г., да и та по масштабам не превосходит Гельголандского сражения). Причины очевидны: слабость собственного флота и отсутствие серьезного противника. С другой стороны гипотетическая возможность появления Хохзеефлотте на Балтике (что отчасти подтвердилось в августе 1915 г.) существовала. Значит, надо было держать порох сухим, готовиться к бою на Минно-артиллерийской позиции и корабли (весьма немногочисленные) беречь. Это и определяло характер ведения войны: в качестве основной наступательной меры – постановка активных заграждений плюс действия на коммуникациях; в обороне – те же мины, дозоры крейсеров и эсминцев; линкоры – в резерве и вводятся в дело в обратной зависимости от их ценности. Кроме того, малочисленность флота обуславливала недостаток опыта командования сколь-нибудь крупными соединениями и решения стратегических задач.
В общем и целом, Готландский бой – это не более чем крейсерская стычка, точнее, цепь стычек. Т. е. это был не эскадренный бой, где стороны заранее планируют свои действия, а по сути дела импровизация. Поэтому даже рассматривать маневрирование сторон нет особого смысла. 1-я бригада крейсеров (единственное хоть на что-то годное крейсерское соединение БФ) отправилась обстреливать Мемель и по пути была наведена (честь и хвала И. И. Рен…
Дальше »»»